Муха вступил в должность, как будто и не покидал ее - без шума, ограничившись пресс-конференцией и не очень пышной процедурой инаугурации. Средства массовой информации еще не выправили компас души своей в нужном направлении и как бы слегка стеснялись петь осанну новому губернатору: слишком уж рьяно в предвыборной борьбе они помогали Индинку. Единственной темой журналистских пересудов был вопрос: даст ли Муха соответственную должность Мананникову в администрации или нет. Многие это ждали как естественное и полезное для дела продолжение событий. Тот же В.Фофанов писал в уже упомянутой статье: «Первый шаг к новому политическому союзу в области сделан. Для Мухи и его сторонников ведь это не беспринципный компромисс. Законность, деловитость, открытость, честность - вот их общая политическая почва с Мананниковым». Другие цинично считали, что произошел своеобразный торг и Муха теперь Мананникову обязан. Ни те, ни другие правы не были. Первые ошибались, явно переоценивая высоту политического мышления Мухи, другие недооценивали   принципиальную гордость Мананникова. Единственное, о чем он Муху просил при встрече перед вторым туром, это трудоустроить своих помощников - меня, Кадачигова и Таню Кожевникову. Но это отдельный вопрос. Скорее всего Мананников принял бы предложение Мухи работать в новой администрации, прояви новоизбранный губернатор инициативу. Но тот собирался менять кадры, не меняя кадровую политику, и не допускал варианта «чужак в стае». В течение месяца люди Индинка, основной состав во всяком случае, покинули кабинеты. После некоторых изменений в должностной структуре основные посты в администрации снова заняли те, кто в октябре 1993 года ушли вместе с Мухой. Свежую кровь вливать никто не собирался. Что касается помощников Мананникова, они тоже в деятельности на пользу области избраннику народа не пригодились. Оставшись без работы, я сделала одну попытку предложить свои способности и опыт. Сам Муха меня по этому вопросу не счел нужным принять, а его первый заместитель и руководитель аппарата В.Леонов, выслушав внимательно, сказал, рассчитывая на мою догадливость:

- О.В.! Но вы же понимаете, что вам нельзя в администрацию. Может быть куда еще? Мы подумаем и вам позвоним.

Так и не позвонили. Я тоже больше не обращалась, потому что не поняла, по какой причине мне не место в многочисленных кабинетах администрации области. И рада теперь, что не взяли. По крайней мере не чувствую себя обязанной. Уже все прошло, я вернулась к нормальной гражданской жизни. А поначалу было душно в навалившейся вдруг бесполезности, когда никуда не нужно бежать, ничего не требуется писать и редко кто звонит. Собственно, тогда и пришла мысль написать книжку, но была уже назначена дата президентских выборов, и писательство пришлось отложить до лучших времен: уж очень громадное по значению для всей страны ожидалось событие.

Михаил Сергеевич Горбачев не так просто решился участвовать в этих выборах. Это неверно, что рейтинг его в ту зиму был ниже, чем у Ельцина. Напротив, замеры общественного мнения, например, по данным газеты «Новосибирские новости», показывали его около 4%, в то время как популярность в Новосибирске действующего президента не выходила за нулевую отметку. Думаю, примерно такой же была картина и по всей стране, но ее искусственно искажали. Другое дело, что у Горбачева были лишь естественные союзники - люди, благодарные за плавное устранение тоталитарного режима, за воздух   свободы и одновременно за обретенную надежду на достойную жизнь, за ту открытость, которую общество впервые почувствовало по отношению к себе со стороны власти. Ведь именно этими признаками отличался период 1985-1991 годов. Ельцин же держал узел связей, другие концы которых были в руках не столько доброжелателей, сколько людей, связанных общей порукой. Здесь дело было не в благодарности и не в надежде поднять с его помощью страну, все гораздо проще - он был пока еще нужен этим людям для реализации собственных задач. И на него делали ставку. На Горбачева ничья корысть уже не распространялась, это имя к забегу никто не холил: богатым от него выгоды не было, а бедные своей выгоды не увидели. Верные ему соратники советовали остаться над схваткой, остаться в истории Президентом СССР, не понижая значимости соперничеством на выборах. Сам же основоположник нашей демократии, полагал, что нужен России. И что участие в выборах - это доказательство приверженности демократическим ценностям. И потому принял решение.

Когда позвонил Г.С.Остроумов и предложил мне стать доверенным лицом М.С.Горбачева на выборах, мало сказать, что я согласилась: гордость переполняла от оказанной чести. Собрание инициативной группы избирателей по выдвижению кандидата в президенты было назначено на 27 января - это день моего рождения - и должно было состояться в Москве в гостинице «РОССИЯ». Руководителем группы был Мананников. Он жил в Москве, заканчивал дипломатическую академию и теперь почти не бывал в Новосибирске. Но иногда звонил, интересовался по привычке, как жизнь на родине протекает. Особо приметных событий не происходило... Муха правил областью в ожидании прихода в президенты Зюганова. Это не афишировалось, но чувствовалось по многим приметам. Возможно, отказ от сотрудничества с нами был в некотором смысле обусловлен и этой причиной. Во всяком случае она приходила мне в голову, когда размышляла над намеком Леонова, что должна понимать, почему мне нет места в областном аппарате: как высказался однажды по телевидению один из моих оппонентов, «несмотря на некоторые патриотические высказывания, биография Лесневской отягощена демократическим прошлым». Что уж было говорить о биография Мананникова! Конечно, коммунисты не поняли бы Муху, если бы он вступил в «порочащую» знамя связь. Но внешне коммунистической истерии в области в преддверие президентских выборов не наблюдалось. Наоборот, казалось, политическая жизнь вообще прекратила существование. Даже предстоящие в марте выборы мэра Новосибирска не будоражили ничье сознание: все выдохлись на губернаторских.

В назначенный день приехала в Москву на собрание инициативной группы. Был хороший зимний день, в зале гостиницы «Россия» собралось много приятных интеллигентных людей из разных российских городов. Собрание продолжалось недолго, дружно приняли протокольное решение, поручили Мананникову довести его до сведения Центризбиркома и разъехались собирать в поддержку миллион избирательских подписей. Я в эту же ночь отправилась в Керчь. На годовщину папиной смерти уже опоздала, но мамочку навестить было нужно обязательно - на семьдесят восьмом году она жила, приспосабливаясь к одиночеству без папы. Ни ко мне, ни к Тане ехать не хотела. Дней десять пожила с нею, и нужно было возвращаться домой.

В Новосибирске необходимое количество подписей для Горбачева мы собрали легко, занимался этой работой В.И.Козодой - помощник бывшего депутата ГосДумы В.С.Липицкого, который входил в окружение Горбачева в тот период. А меня Мананников попросил помочь со сбором подписей Старовойтовой, у нее были проблемы, и она по «демроссийской» памяти обратилась к А.П. за помощью. Она была единственной женщиной, баллотирующейся в президенты РФ и отказать было невозможно. Он пообещал, предупредив, что мы участвуем в избирательной кампании Горбачева и в остальных, кроме этого - чисто технического, вопросах помогать ей не сможем. И в конце марта, когда уже шла регистрация кандидатов, и наши подписные листы, и Старовойтовой были доставлены в Москву.

Штаб избирательной кампании Горбачева располагался в гостинице «Минск». В регионах для сбора подписей в основном были задействованы бывшие партийные отделения «руцкистов» - остатки «коммунистов за демократию». Когда-то обслуживавшие мятежные порывы вице-президента, после размежевания в рядах они примкнули к В.Липицкому. В Москве всеми делами по регистрации руководил А.Ф.Миронюк. Оперативную связь поддерживал Ю.Н.Шмаков - кандидат военно-исторических наук и участник афганской войны, а в жизни - милейший и добрый человек. Впоследствии с ужасом узнала его лицо среди фотографий погибших от взрыва на Котляковском кладбище. Бывало еще много разных людей, среди которых выделялся особым комсомольским лоском А.Мироненко - последний секретарь ЦК ВЛКСМ. Приличные все работали люди, и потому, наверно не попалось на глаза ни одной «коробки из-под ксерокса». У приличных людей их не бывает, а без них, как оказалось, не выигрываются президентские выборы.

Регистрация прошла без заминки, подписные листы безупречно выдержали проверку на качество. В телевизионных репортажах из Центризбиркома момент, когда Горбачеву вручали удостоверение кандидата в президенты, был самым жизнерадостным. Не было ни придурковатости Жириновского, ни кондовости Зюганова, ни беловортничковой надменности Явлинского, не пугала образом Лебедя еще одна непредсказуемость. И уж, конечно, крепким здоровьем и абсолютно ясным сознанием отличался наш кандидат от своего сверстника Ельцина. Отшутившись от реплик членов комиссии по поводу того, что зарегистрирован четвертым, упоминанием в тройке мушкетеров удачливого четвертого - д`Артаньяна, он с улыбкой принял огромный букет. Горбачев, как всегда, излучал оптимизм и обаяние: это был самый умный, самый образованный, самый красивый и жизнеутверждающий руководитель нашего государства в послецарской истории. У меня всегда наготове фраза: у Горбачева даже походка настоящего президента.

Спорить с количеством рекламы, профинансированной не одной «коробкой из-под ксерокса», не имело смысла. К тому же мелькать на экране между прокладок и зубных щеток - недостойно для президента. Поэтому было принято решение сосредоточиться на прямых встречах с избирателями. Первую поездку уже в качестве кандидата Горбачев совершил в Санкт-Петербург. Очень любит северную столицу, считает, что именно с нее началась «перестройка», поэтому живьем объявить народу о своих намерениях он хотел именно там. А путешествие транзитом на восток решил начать с Новосибирска. Наш город тоже стал для него в некотором смысле знаковым. Решено было отправиться в дальний путь зафрахтованным «спецбортом». Это было прежде всего удобно: не очень громоздкий Ту-134 вмещал всю сопровождающую команду вместе с журналистами, к тому же , так как по ходу поездки отдельные лица менялись, не нужно было беспокоиться о приобретении дополнительных билетов или их замене. Не заботило и полетное расписание аэропортов: хоть график мероприятий соблюдался более или менее точно, все же могли быть неожиданности, нарушающие время вылета. «Спецборт» летел по маршруту «Москва- Новосибирск - Красноярск - Иркутск - Улан-Удэ - Кемерово - Барнаул - Омск - Москва».

В Новосибирске я готовилась встречать. Была на этот раз без помощников: одна наедине с телефоном. Кроме того, нет никаких денег. Голова пошла кругом и нервы натянулись, как струны. Радио и телевидение, газеты разные - на это, уверена , денег не потребуется: здесь возьмут свое имя Горбачева и мои хорошие контакты с новосибирскими СМИ. Но транспорт! Гостиница на всех! Завтрак - обед - ужин на всех! Да и торжественный прием по случаю...! Сколько все это стоит - знаю. И мысли не допускаю, чтобы кое-как. Но как? Точнее, где взять на все на это... До приезда неполных пять дней, два из них - выходные. Сегодня пятница. Опять вспоминаю мамочку: «глаза боятся - руки делают». И набираю первый номер. На другом конце провода начальник ФинХозу Администрации области. Бараулин.

- Николай Сергеевич! 18 апреля прибывает в Новосибирск Горбачев.

- Ну и что? Они теперь каждый день будут прибывать - имеет в виду, что всего кандидатов восемь.

Я злюсь. Демонстративная пренебрежительность, если не сказать хамство, по отношению к тем, кто сошел с трона - известное свойство русских чиновников: попинать мертвого льва так приятно трусливому обитателю джунглей. Но вида не подаю и продолжаю.

- Это понятно, - говорю, - но пока речь идет о совершенно конкретном: первое - приезжает Горбачев, и второе - из кандидатов он приезжает первым. И меня интересует, могу ли я в этот раз рассчитывать на машины из областного гаража и «обкомовские дачи» или снова организовывать художественную самодеятельность?  

- Не могу ответить так сразу, - не скрывает своей несвободы, - Виталий Петрович в Москве на заседании Совета Федерации...

- Когда вернется?

- В понедельник.

Ладно, думаю, подождем до понедельника. Но решаю подстраховаться. И набираю номер друзей-разведчиков:

- Лесневская Ольга Васильевна, если знаете такую, - беспокоит...

- Знаем, как же... - отвечает дежурный офицер то ли уже ФСБ тогда, то ли еще ФСК - не помню.

- У меня есть, проблема, точнее я не хотела бы снова создавать ее вам.

И далее все о том же. Что нужен транспорт и машины, а в Администрации области пока не нахожу понимания и придется наверно для охраняемого государством лица приспосабливать посторонние помещение и машины. И что всем от этого одни неудобства. Здесь и на этот раз я встречаю полное понимание. И даже заслуживаю похвалу за правильный подход к решению вопроса. И все же, не до конца надеясь даже на такую надежную организацию, звоню всем нашим друзьям, которые помогали мне в прошлогодний приезд и которые уже в некотором приближении могли считать себя друзьями Горбачева. В первую очередь меня беспокоит вишневого окраса «линкольн» с отломанной студентами НГУ эмблемой.

- Нет вопросов, О.В.! - отвечает хозяин, и сразу становится спокойно. Все будет хорошо.

В понедельник уже Бараулин звонит мне:

- О.В., мы даем вам и «президентский номер» на госдачах и «Чайку», и «Волг», сколько нужно, при условии, что вы обязуетесь за все заплатить, потому что, сами понимаете, равенство условий для кандидатов - мы за всех платить не можем - поэтому пусть каждый сам...

То ли Муха, вернувшись, распорядился, то ли влияние друзей-разведчиков - не ясно, но чувствуется, что зажегся «зеленый».

- Обязуюсь, - говорю. Хотелось, конечно, спросить, будут ли они Ельцину выставлять счет за транспорт, гостиницу и прочие услуги, когда приедет с агитбригадой, или спишут все за счет областного бюджета, да не стала. Человек он подневольный, не к нему и вопрос. Вместо этого стала искать деньги или, правильнее сказать, людей, готовых покрыть расходы. И опять все устроилось наилучшим образом. С миру по нитке - насобирала. Все счета оплачены, оба визита Горбачева в Новосибирск не стоили областному бюджету ни копейки.

Когда материальная часть вопросов была закрыта, осталось решить программную. Планировалось, что «спецборт» остановится в Новосибирске на сутки. Времени крайне мало. Но я знала так же, что Михаил Сергеевич практически не утомляем, поэтому время можно прессовать и наполнять содержанием каждую минуту. Прямо в аэропорту, самолет прилетал вечером, уже по традиции назначила пресс-конференцию. Знала, что никаких проблем не будет с дружественным телеканалом - там все вернулось на круги своя, и Яша Лондон снова в чине первого лица компании, поэтому опять же по традиции из аэропорта путь должен лежать в «Башню» - студийное помещение НТН-4. Там Маша Чащина, самая известная в Новосибирске из ведущих информационных программ, будет задавать вопросы. После декабрьского конфликта с ГТРК не очень была уверена в успехе переговоров с А.Моисеевым, но к его чести сказать, опасения были напрасны. Сумел отделить «зерна от плевел» и свое личное отношение к нам не трансформировал в отношение к Горбачеву, которого в Новосибирске представляли мы с Мананниковым; выделил один час лучшего времени в прямом эфире. Назначены время интервью для радио - об этом просил Олег Жуков из «Микрофорума» и интервью с А.Жариновым из «Советской Сибири». Две встречи с народом в разных районах города; одна в бывшем Доме политпросвещения в центре, другая для студентов и жителей левобережья в актовом зале НЭТИ. В ресторане «Охотник» заказан обед на 50 человек с руководителями предприятий. Вроде все... И все же чего-то не хватает. Мне кажется, мне все-таки кажется, что будет хорошо, если состоится, пусть короткая, но все же официальная встреча... Звоню в Администрацию области и предлагаю. Говорю, что готова подогнать программу под рабочий распорядок губернатора. И получаю согласие. Встреча назначена. Отдаю дань уважения В.Мухе. Это прорыв. Дело в том, что мне уже было известно, например, президент Бурятии, получив сведения о том. что Горбачев собирается посетить Улан-Удэ, шлет встречную телеграмму: встречаться с вами, мол, не желаю и лучше вам не прилетать. Смешная вроде бы инициатива, но, если вспомнить примерно такое же поведение бывшего новосибирского губернатора Индинка в предыдущий визит Президента СССР, становится понятным, что такие инициативы в Кремле как раз приветствуются, и наиболее ретивые подданные спешат выслужиться или по крайней мере отойти в тень. Муха же выходит прямо под юпитеры: Новосибирск на пути Горбачева первый, и официальная встреча с главой области на фоне телеграммы бурятского президента - это прецедент. Муха еще раз подтверждает политическую самодостаточность. Остается невыясненным один вопрос: кто будет встречать у трапа. Я уже обращалась с этим к мэру Новосибирска В.Толоконскому - сослался на занятость. Но после того, как согласована официальная встреча с Мухой, вопрос представительства в аэропорту тоже становится легким: встречать будем с вице-губернатором В.Леоновым. Великая сила аппарата! Чувствую теперь себя, как за каменной стеной. И эта стена в нужный момент доказывает свою надежность. Кажется все: заказано, оплачено, назначено. Цветы - и те куплены. Программа расписана по минутам. Все распоряжения сделаны. Из Москвы звонил Мананников, сказал, что самолет прибывает около семи вечера. Устала ужасно. Осталось три часа. К шести нужно быть в аэропорту, хочу взять с собой сына: пусть почувствует ход Истории. Еду домой немного отдохнуть и переодеться.

Я была вся в шампуне, когда раздался звонок. Звонили из приемной Леонова:

- О.В., самолет прибывает в 17.45.

То есть на целый час раньше. Мыло лезет в глаза, но я и без мыла чуть не плачу. Как так? Обыкновенно. Административный аппарат работает, как часы. Леонов, собираясь встречать Горбачева, поручил кому-то уточнить время прилета. И не как “кто-то позвонил и сказал”, а как положено: в диспетчерской аэропорта «Толмачево». Первая моя мысль в этот момент - телевидение. Это то, что важнее всего успеть переориентировать. К счастью, Моисеев оказался на месте. Всех остальных тоже удалось предупредить: чертыхаясь, раздали указания съемочным группам. Сама тоже опаздываю: машину отпустила до времени, и теперь ее нужно срочно разыскать. Кое-как управилась. Как в свое время я оценила друзей-разведчиков, так теперь на всю жизнь зауважала работу слаженного чиновничьего аппарата: не проверь они вовремя мою информацию о прилете, несмотря на проделанную титаническую работу, получился бы огромный конфуз.

Когда я приехала в аэропорт, все уже были на месте и до прилета оставалось еще полчаса. Вроде бы все складывалось. Единственное - не смогла перенести пресс- конференцию на более ранний срок. Решила, что протяну полчаса за чаем - кофием и обменом любезностями. И здесь мне снова очень помог В.Леонов. В связи с пережитым переполохом   была уже почти никакая. Он незаметно выручил меня сначала в пустячном моменте - распорядился подать шампанское и фрукты, а самое главное, когда самолет сел и теплая встреча у трапа состоялась, и улыбающийся Михаил Сергеевич легко разрядил обстановку, кивнув на Мананникова, что это он все перепутал - не знает, сколько часов лететь от Москвы до Новосибирска, пока собирались журналисты, замечательно провел обстоятельную получасовую беседу о положении дел в Новосибирской области. А я пила шампанское и восстанавливала силы.

Следующий день был рабочим с восьми утра. Все, что планировали, состоялось. Снова были студенческий «лом» в двери НЭТИ и до отказа забитый зал Дома политпросвещения. И кто-то рассказывал мне, как возвращаясь вечером домой, слышал, минуя лестничные площадки, как «весь подъезд по телеку смотрит Горбачева». И снова приветствовали кортеж на улицах прохожие, и ресторан «Охотник», где мы обедали, окружили плотной толпой и терпеливо ждали, когда выходить станет Михаил Сергеевич, чтобы увидеть, если посчастливится - что-нибудь спросить, и уже как самое большое из возможного - взять автограф. После него в город приезжали и Лебедь, и Явлинский, и Зюганов с Ельциным. Я свидетельствую, побывав на встречах со всеми: не было в городе более яркого события, связанного с приездом политических деятелей, чем двукратный приезд Горбачева. С ним может, пожалуй, сравниться лишь приезд Ельцина в зените своей популярности - в июле 1991 года. И странное дело, такой живой интерес и такие результаты голосования! Едва ли это объяснить дебрями загадочной русской души, скорее - результат внушения. Вспомните проницательный взгляд воскресных «Итогов»: Ельцин - 15. 16. 17...20...25% и Горбачев - 1.1.1.1.1..% . «Все равно не пройдет!» - думал избиратель и бежал спасать страну от коммунистов, голосуя «сердцем»... Провожали Горбачева мэр В.Толоконский и второй вице-губернатор В.Киселев. В аэропорту Михаил Сергеевич подписал для меня двухтомник своей книги «Жизнь и реформы»: «Дорогая Оля! Прими на память. Спасибо тебе за дела и желаю тебе добрых свершений в жизни. М. Горбачев». «Дети, - сказала я сыну и дочери, показав книги, - это ваше наследство!»

Вместе с ними дальше не полетела. У меня была другая задача - обогнать, пока они работают в Красноярске и Иркутске, и встретить самолет в Улан-Удэ. В связи с «отказной» телеграммой бурятского президента обстановка там была непонятной, и лететь, жечь керосин и силы, чтобы там ничего не состоялось, было по меньшей мере глупо. И в то же время отказываться от намерения посетить одну из самых отдаленных автономий России тоже никто не собирался . Поэтому нужно было лететь вперед и все самим готовить. В Улан-Удэ были знакомые надежные парни. Один из них - Сергей Иванов, бурят по национальности, хорошо знал специфику края и располагал достаточным количеством необходимых для организационных мер связей среди деловых кругов столицы Бурятии. Я же собиралась встретиться с мэром Улан-Удэ и снять недоразумения, возникшие в административных кругах в связи с депешей главы республики. Мэр все понял адекватно и оказывал только содействие: сам встретил и проводил. А глава республики, обезопасив себя телеграммой, которая стала достоянием средств массовой информации, слава богу, ни во что не вмешивался. Больше всего мне запомнилось посещение главного буддийского храма. Он не слишком доступен для посещения, и прием, оказанный Горбачеву наместником Далай-ламы, считается высокой честью.

В Кемерово я отправилась уже вместе со всеми. Председатель Кемеровской областной представительной власти А.Тулеев, жестоко конфликтовавший с губернатором М.Кислюком, тоже баллотировался в президенты. И проявлял соответствующий положению гонор. Михаил Сергеевич хотел встретиться с обоими. После того, как Муха прорвал блокаду отчуждения, а бурятского президента осмеяли в газетах, губернаторы встречались с Горбачевым охотно. Не возникло никаких проблем и в отношениях с Кислюком в Кузбассе. Тулеева же пришлось поискать Мананникову - он знаком с ним еще по Совету Федерации. В конце концов встреча двух претендентов состоялась и по некоторым вопросам была даже выработана общая позиция. Потом поехали на шахту. Впечатление - тяжелое. Фактически там Горбачев встретился лицом к лицу с теми, кто в 91 году родил “феномен Ельцина”. Мне показалось, что и сами шахтеры это понимали. Поэтому обычных вопросов - “где золото партии?” или про развал Советского Союза - не было. Пять лет назад их сплотил карт-бланш свободы, выданный Горбачевым. И они распорядились своеобразно: на натруженных руках вознесли в Кремль того, кто их вскоре обездолил, а понятие демократическая свобода - обесчестил. Встреча в шахтоуправлении прошла без запала и огня. Понурые лица обманутых людей, готовых обманываться дальше: теперь их кумиром был А.Тулеев, который через два месяца дисциплинированно призовет их проголосовать за Зюганова. И они послушно проголосуют. Так и течет шахтерская жизнь в надежде на хорошего царя между островами бунтов и послушания.

Следующим на пути был Барнаул - столица Алтайского края. Там все организовывал и нас встречал Сергей Потапов - давний товарищ Мананникова. Меня с ним связывала партия Н.Травкина. Когда-то в бурные годы строительства многопартийности он тоже активно занимался всякими демократическими делами. Но отошел гораздо раньше, политикой в чистом виде не занимался, но, по дружбе, Мананникову иногда помогал. Транссибирская поездка Горбачева и была один из таких случаев, когда Потапову замены не было: старый друг лучше новых двух. Технически он подготовил все безупречно. Что касается людского настроения - сердцу не прикажешь. Здесь Михаилу Сергеевичу пришлось вплотную встретиться с разъяренными людьми. Доброжелателей было не меньше, но злоба громче. Когда мы подъехали к ДК, в котором должна была проходить встреча с народом, подступы были заполнены огромной толпой, слаженно скандирующей: “Ии-уу-да!” Кроме натурального воодушевления за всем этим чувствовалась неплохая организация. Скорее всего “на майдан” вывели ветеранов КПРФ, к ним охотно присоединились аффективные одиночки. С трудом пробившись в помещение, мы не встретились с тишиной зала: гвалт и ругань. Решено сделать передышку в каком-нибудь административном кабинете. Мне больно смотреть на Горбачева. Это шестой город за шесть суток. В каждом - минимум две беспощадные встречи живьем, десятки разного рода интервью, подковырки журналистов, да вдобавок обязательный прямой эфир с вопросами телезрителей. Мало кому такое под силу. А он не просто держится - блестяще выдерживает напряжение. Мысленно сравниваю с Ельциным, к перманентному недомоганию которого не успевают подлаживаться составители всех его программ: как небо от земли. И вот вижу, что все же устал. Даже не столько устал, сколько почувствовал бесполезность общения: народ слушает только то, что нравится слышать. Действительные факты и разъяснения отметаются начисто, а “про золото партии” даже не то, чтобы услышать, а норовят сами рассказать. Начитались детективных поделок... Возникла легкая растерянность. Послышались советы, не отменить ли встречу? Михаил Сергеевич удрученно:

- Людей понять можно. Сельскохозяйственный район. Плодороднейший край - и полная разруха.

К Алтаю у него особое чувство: отсюда родом Раиса Максимовна. Такая неприязненная встреча для него особенно неприятна. И здесь меня прорывает:

- Михаил Сергеевич! Сколько можно оправдываться? Да те, кто здесь покричать собрались, никакого отношения ни к сельскому хозяйству, ни вообще к труду не имеют. Им же не терпится домой вернуться, чтобы соседям рассказать, как они “самого Горбачева”... Им что-то объяснять - называется “бисер метать” перед известными животными. Скажите им раз и навсегда, чтобы запомнили, что вы о них думаете!

Он выслушал меня, но вижу - все равно думает про них хорошо. Жалко ему их... Непостижимо! Потом встал и сказал:

- Пора идти, люди ждут.

Однако часовую встречу провел жестко. Крикуны затихли, а те у кого были серьезные вопросы, ответ получили. Из Барнаула я вернулась домой автобусом. Инцидент в Омске с нападением на Горбачева был без меня. Знаю о нем только со слов Мананникова, но предполагаю, что это результат не очень тщательной подготовки со стороны местных организаторов. Полностью передоверять собственного гостя правоохранительным органам нельзя: нужно работать с ними в тесном контакте, но целиком полагаться только на собственные силы.

В конце мая в “Измайловском” гостиничном комплексе состоялся учредительный съезд общественного движения “Гражданский Форум”. К сожалению, после президентских выборов оно не получило развития. Но еще, как говорится, не вечер! Лидером объединения был избран Горбачев. В зале было много узнаваемых “перестроечных” лиц. И они, казалось, излучали свет. Не было ни купленных, ни заказных... Такие распределились среди кандидатов, по численности пропорционально имеющимся “коробкам из-под ксерокса”. Я говорила с трибуны и сохранила наброски выступления. Вот примерно о чем:

“Дорогие друзья! Думаю, что здесь собрались только настоящие единомышленники: знаменитые певцы, танцоры и клоуны пляшут и поют - отрабатывают коврижку - на других собраниях. А перед нами дорога апостолов. Идти по ней долго и трудно. Наш долг - объяснять заблудившимся, что есть спасение и кто спаситель. Что же именно следует объяснять? Первое: заря Горбачева растопила лед холодной войны и избавила человечество от ядерной угрозы . Второе: статуя Свободы шагнула на территорию России . Выросло целое свободное поколение - <<дети перестройки>>. Другое дело, как мы сумели распорядиться этим даром. Только за эти два свершения можно назвать Горбачева величайшим гуманистом века. Но следует сказать больше. Он, как никогда, востребован сегодня. Афганистан и воюющая Чечня... Женщины с сыновьями и те, кто еще только мечтает о сыновьях, помните об этом. Малыши, ходившие в детский сад, когда начинался Афган, успели вырасти, но погибли в чеченских горах. Горбачев прекратил советско-афганскую войну, его преемник развязал другую. Но на то была воля народа - избрать такого преемника. Ельцин победил при Горбачеве, тогда была свобода выбора. При Ельцине не победит никто. При Ельцине будет побеждать Ельцин любой ценой. И все же выборы должны наступать, как наступают день и ночь. Мы привыкнем и научимся выбирать. Нам не должно “не хватить денег”, нужно ходить от двери к двери, чтобы объяснить это народу, и тогда народ проснется и вспомнит своего спасителя.

Юные барышни от журналистики! Как бесцеремонно на свой лад вы иногда трактуете логику Великого Горби. И опытный г-н Киселев, снисходительно прерывающий Горбачева в попытке навязать ему чью-то убогую логику. Да кто знал г-на Киселева десять лет назад? И кто узнал, кабы не Горбачев? Горбачев дал вам свободу, господа журналисты, так не оброните же ее на скользком политическом рынке вслед за совестью. Вы зачастую твердите, что Горбачев - это история. Нет, Горбачев - это требование эпохи”.

Когда все закончилось, ко мне обратилась пожилая дама:

- Вы хорошо говорили..., - потом, поняв, что я не узнаю ее, представилась, - Я - Чайковская.

Боже мой, это была Ольга Григорьевна Чайковская. Со школьных лет я читала “Литературку”, и, кажется, она была в ней всегда и интереснее всех: с таким изяществом минуя идеологическую обязательность, поднимала авторитет сугубо общечеловеческих ценностей.

- Ради бога, простите, не видела вас никогда, поэтому не узнала, но читала всегда...- неловко вскинулась я.

- А это неважно, - продолжила, - Вы журналист? Нет? А кто?

- Сама не знаю. Иногда пишу, иногда говорю...

- Это называется - публицист. Вот и я считаю себя публицистом.

Как меня поднял в собственных глазах знак общности, который она так щедро подала мне! Но с тех пор сознательно подвожу под это определение свою деятельность. Теперь я знаю, в чем хочу совершенствоваться.

Президентские выборы приближались. В апреле в Новосибирске побывали почти все претенденты. Запомнился приезд Лебедя. Был холодный, дождливый день На массовую встречу не пошла, честно говоря, надоели мне все беснующиеся активисты, которые хотят выглядеть умнее кандидатов: их вопросы, как правило, плавно переходят в речи. А на пресс-конференцию решила сходить - посмотреть поближе. Пресс-конференция была назначена в Доме журналистов. Народу собралось много; уже было видно, что это не простой кандидат, а продвигаемый. Для меня сигналом к такому пониманию стал один факт: узнала, что руководителем его предвыборного штаба является А.Головков. Не было сомнений, что это человек “наш” - из демократов. Хорошо помню его ссылки на короткие отношения с Чубайсом, когда формировался блок “Выбор Россия”. Именно он тогда занимался всеми финансовыми вопросами. Вряд ли что изменилось в его знакомстве с Чубайсом к маю 1996 года. Разве что Чубайс стал могущественнее. Предвыборная поступь Лебедя хорошо поддавалась анализу. А вот и сам герой, рядом - миловидная супруга. Окружен явно местными, но неизвестными пока людьми. Они жмутся поближе, чтобы попасть в кадр. При всей внешней уверенности в мелочах чувствуется отсутствие опыта. Приехал на несколько минут раньше назначенного времени - опытный политик приезжает на несколько минут позже журналистов, а поднимается, когда еще не иссякли вопросы. Генерал отвечает до последнего, и в конце концов остается почти один - все разбегаются. Эта ненасытность к средствам массовой информации свойственна начинающим политикам и проходит, как только объект пресыщается вниманием журналистов. У кого не проходит, тот не политик, тот “Нарцисс”. На тот момент Лебедь еще не утолил голод. На конкретные вопросы, особенно на экономические, отвечал откровенно слабо. Такие ответы обычно имеют успех на встречах с населением. Вот, к примеру дословно по поводу “III силы”, о которой много в ту пору писали: “Горбачев стремится стать папой, а я стремлюсь остаться сиротой. Просьба не беспокоить”. Но на один из ответов и я зашлась от восторга. Нагловатый молодой человек из какой-то газеты дерзко спрашивает:

- А вы не боитесь, что вас постигнет судьба Горбачева? Вы везде возите с собой жену.

- Я мало чего боюсь вообще, - он даже привстал в сторону голоса, испугав обладателя, - и чье-то мнение на этот счет меня не беспокоит. Это моя жена, и она всегда со мной.

И очень убедительно прикоснулся к плечу супруги. Та слегка зарделась, промолчав. Идальго, рыцарь, офицер - кто там еще, все книжные мужские образы перепутались в умах присутствующих женщин. А главное, что это выглядело не только эффектно, но очень естественно и искренне. Что-то на уровне врожденного рефлекса - такому не научиться.

Когда уже перед самыми выборами приехал с балаганом певцов и танцоров Ельцин, я не стремилась его поближе увидеть. И в лучшие свои времена не был для меня ни символом демократии, ни гарантом гражданских прав. Да и народ не очень-то спешил с ним повстречаться. Так, зеваки. Одним словом, “По улицам слона водили...” Почти бесплатный концерт знаменитостей на стадионе все-таки собрал достаточно зрителей. И потом долго рассказывали очевидцы, как неуклюже хватал он в охапку бедную Наину Иосифовну, вытаскивая ее в “веселый круг”. Как неловко было ей, как неловко было всем окружающим. Потом вдруг оцепили все метро. Оказывается, президент решил прокатиться. Совсем, как недавно г-н Вяхирев: “Когда я еду в трамвае...” Я пришла посмотреть на “всплытие”. Этот выход из метро находится в сквере оперного театра ближе к мэрии. Ехать-то всего одну остановку... А ждем долго. Людей, повторяю, немного. Их уже мало осталось влюбленных женщин образца 1990 года. Но все же несгибаемые “ельцинистки” встречаются. Одна, прогуливающаяся в ожидании кумира, меня узнала - набросилась: предательница! Высоко на крыше мэрии незаметно пристроились мои друзья-разведчики: похоже, они в качестве пулеметчиков. Оттуда хорошо просматривается вся оцепленная территория. Служба! Помахала им приветливо зонтиком. Наконец, едва заметное шевеление в толпе возвестило о приближении президента. Поднявшись из-под земли, он стоит возвышаясь седой головой над всеми. Старый, больной человек. Свидание с народом продолжалось не больше пяти минут. Но что удивительно, показанное вечером по всем местным, центральным и зарубежным каналам, все это выглядело достаточно мощно и убедительно: и народу вроде бы много, и Герой не так уж жалок... Чудеса телевидения - синтез съемки и монтажа.        

День вторых выборов президента России запомнился меньше, чем ночь подсчета голосов. В принципе итог был виден после вскрытия первой же урны для голосования. Когда стали известны первые результаты, я убедилась, что Россия не такая уж непредсказуемая страна: строго подчиняется программному обеспечению. В помещении областной избирательной комиссии были доверенные лица практически всех кандидатов. Кто суетился, самостоятельно суммируя поступающие из районов сведения, кто не отходил от компьютера и следил за автоматическим подсчетом. Я сидела спокойно. Поглядывали в мою сторону члены комиссии, журналисты... Кто-то обратился:

- О.В.! Можно вас спросить?

- Да, пожалуйста.

- Вы так давно в политике... С вашим-то опытом, зачем вы ввязались в это? Неужели вы всерьез думали что он победит?

- А неужели у вас есть основания думать, что я ищу в политике выгоду?

Шла ночь. Виски сжимал терновый венок разочарования в своем народе. Он свой выбор сделал, а таким, как я, во втором туре голосовать было не за кого. Но это ведь тоже завоеванное право на выбор.

7 декабря 1998 года